Практическая работа на тему "Практический курс общего перевода (первый иностранный язык)- задание 4"

Сделайте перевод и переводческий анализ текста.
Английский язык- Практический курс общего перевода (первый иностранный язык)- задание 4. 3 семестр

Описание работы

Описание
отдельных частях текста, не влияющее на адекватность передачи общего основного смысла всего текста, а также незначительные отдельные отклонения от норм языка перевода.



Критерии оценки перевода:

18-15 – перевод выполнен, смысл перевода передан точно, порядок и согласование слов выдержаны в переводе верно, стилистика перевода не нарушена, в переводе использованы переводческие приемы, предоставлен переводческий анализ текста.

14-10 – перевод выполнен, смысл перевода передан с точностью до 90%, порядок и согласование слов выдержаны в переводе частично верно, стилистика перевода не нарушена, в переводе использованы переводческие приемы, предоставлен переводческий анализ текста.

9-4 – перевод выполнен, смысл перевода передан с точностью до 80%, порядок и согласование слов выдержаны в переводе частично, стилистика перевода в некоторых частях нарушена, в переводе не использованы переводческие приемы, переводческий анализ текста предоставлен частично.

3-1 – перевод выполнен частично, смысл перевода передан с точностью до 60%, порядок и согласование слов не выдержаны в переводе, стилистика перевода нарушена, в переводе не использованы переводческие приемы, переводческий анализ текста не предоставлен.

0 – перевод не выполнен.

Почему поколение Z не может представить жизнь без психотерапии
Что толкает молодежь глубоко копаться в себе и к чему это приводит
Когда мне было 15, я пожаловалась маме на депрессию: мол, мне ниче-го не хочется, все раздражает и хо-чется плакать. Ответ мамы был ко-ротким и бескомпромиссным: это все от лени, помой полы и пере-гладь постельное белье — поможет. Спорить я не стала, хотя помню, что уборка мне не помогла. Ответь я так своей 19-летней дочке, она бы обвинила меня в пассивной агрессии и обесценивании ее чувств. Но я ничего такого не говорила, а когда она в старшей школе пожаловалась на грусть-тоску, дала контакт специалиста и деньги на него. Хотя даже если бы я предложила уборку, она бы нашла врача сама. В ее реальности все просто: ноет зуб — идем к стоматологу, болит душа — к психологу. Современная молодежь не просто открыта к психотерапии, кажется, она себя уже не мыслит без нее. «Девять из десяти моих друзей обращались к психотерапевту, и мне кажется, это классно, это помогает нам лучше понимать себя и друг друга, выстраивать более экологичные и комфорт-ные отношения, — считает журналист Диляра Теляшева и добавляет, что даже те, кто до кабинета врача не добрался, находят пути к решению проблем в телефоне. — Мы слушаем подкасты, смотрим видео. В моем окружении популярны Вероника Сидорова и ее «Свой ответ», «Психоло-гия на Дожде» (признан иноагентом), «Давай поговорим» — это подкаст двух девчонок (одна живет в Канаде, другая в Сан-Франциско), в котором они обсуждают книги по психологии, Евгения Стрелецкая на YouTube».
Мария и ее друзья встречаются раз в месяц дома, обсуждают и эти выпус-ки, и свои сложности, делятся советами. Они называют это очень эффек-тивной групповой терапией. «Те, кому таких встреч недостаточно, ходят на групповые занятия в МИГИП (Московский институт гештальта и психодрамы)». Термины вроде «абьюзер», «непроработанные травмы», «закрытие ге-штальта» стали обычными в лексиконе молодежи, а все, что направлено внутрь себя, вызывает особенный интерес. Поколению их родителей по-добная широта взглядов несвойственна. Как же мы воспитали такое ло-яльное к психологам поколение? Главный гуру по жизни нашего общества Екатерина Шульман говорит: «Поколение, называемое центениалами, — люди, родившиеся после 2000 года, как считается, воспринимают реальность как очень хрупкую, нестабильную, в связи с чем ставят свою различно понимаемую безопас-ность выше всего». Это подталкивает их укреплять внутреннюю структу-ру личности, в том числе посредством терапии и других форм саморазви-тия. Но есть и другая причина. «Уровень благополучия человечества се-годня позволяет молодежи заняться поиском себя. При этом на полити-ческую обстановку они повлиять не могут. Запрет на активное социаль-ное действие оборачивает этот импульс внутрь, на то пространство, над которым, как человеку кажется, он властен». Психологи подтверждают: поколение, выращенное «достаточно хороши-ми родителями» — теми самыми, которые знают, что такое границы и Я-сообщение, — слишком зависимо от зоны комфорта. Столкновение со сложностями выбивает эти нежные создания из колеи, приводит к де-прессиям, паническим атакам и высокой тревожности. Заместитель главного врача семейной клиники психического здоровья и лечения зависимостей Rehab Family, к. м. н. Нина Зиноновна Таркил говорит, что именно поэтому пандемия оказала больше негативного вли-яния на молодежь, чем на старшее поколение. «У тех, кто родился после 1970-х годов, сформирован навык защиты от стрессовых ситуаций, а у молодого поколения он еще развит слабо. Да, они быстрее приспосаб-ливаются к новой реальности с технической точки зрения, но сложнее с эмоциональной. Количество обращений со стороны молодежи во время пандемии заметно возросло». Но есть и хорошие новости: если современ-ный двадцатилетний страдает апатией, он с большей долей вероятности пойдет к психологу, чем найдет утешение в алкоголе и наркотиках. Зави-симостей становится меньше, речь, впрочем, не идет о гаджетах и соци-альных сетях. Но не стоит сводить все к ранимости молодежи. Она оказывается доста-точно крепким орешком, когда ставит под вопрос существующий поря-док вещей. Психолог, член Всемирной психоаналитической ассоциации
и Европейской школы психоанализа Михаил Страхов уверен, что инфан-тильной молодежь можно назвать, только если мы говорим об умении варить борщ в 18 лет или готовности создать семью в 20. В плане крити-ческого мышления родителям до них далеко. «Мы и наши предки жили в мире, который был выстроен из определенных идеалов и готовых ре-шений, — говорит Страхов. — У нас не стоял вопрос о том, что такое се-мья или какими должны быть сексуальные отношения, какова роль муж-чины и какой должна быть женщина. На базе этих непререкаемых пред-ставлений можно было выстроить всю свою жизнь. А наши дети готовы жить в мире, в котором необязательно отталкиваться от заранее задан-ных ответов. Они готовы ставить вопросы и находить свои уникальные точки опоры. Они допускают существование другого человека, который в корне отличается от тебя самого. И поэтому строят мир, в котором меньше национализма, расизма и патриотизма. В этом смысле родители выглядят куда более инфантильными — они не хотят подвергать сомне-нию прописные истины». В психологии считается, что наши проблемы стоят на трех китах: отно-шения с противоположным полом, отношения с родителями и детьми и все, что связано с карьерой и социальной жизнью. Какие проблемы беспокоят поколение Z? «Чаще всего запрос связан с внутриличностны-ми проблемами — кризисами идеологии и философии», — говорит к. м. н., врач-психотерапевт Сергей Локтионов. «Десять лет назад у моло-дого поколения было больше интереса к деньгам и карьере, правда, о се-мье они и тогда уже особенно не задумывались. А сейчас фокус сместил-ся на экзистенциальные размышления, — подтверждает Нина Таркил. — Что в моей жизни важно? Только работа и деньги — неинтересно! Долж-но быть что-то большее». «Стереотипы старших поколений подразумевают, что человек обязатель-но должен быть сильным, должен соответствовать идеалам, — говорит Страхов. — У современной молодежи все с точностью до наоборот, они хотят, чтобы от них отстали. Эти условные слабости перестают быть стиг-мой, им интересны их несовершенства, они с удовольствием об этом го-ворят, если хотите, ищут их в себе. Ведь популярность тиктока и инста-грама — показатель того, что сейчас чрезвычайно интересен человек сам по себе. Можно стать очень известным просто за счет того, что ты такой, какой есть». Впрочем, все не так радужно. Лиза работает в ивент-агентстве, ей 22 го-да, первый раз пошла к психологу в 19 лет и недавно вернулась с випасса-ны. «Понимаете, мы поколение детей, которых растили очень правиль-но, нам дали путевку в хорошую жизнь, но дальше дело за нами, а груз ожиданий никто не отменял, — говорит она. — Мне пришлось пройти год терапии, чтобы понять — я не обязана в 20 лет четко знать, чего хочу
в жизни, и разрешить себе не стремиться к успеху. А еще давление со сто-роны социальных сетей. Джиджи уже супермодель и мама, а моя бывшая одноклассница зарабатывает миллионы в инстаграме. Все это будет ме-шать, пока ты не научишься разделять — у меня свой мир и свой путь, а у них свой». Главный вопрос: хорошо это или плохо — увлечение молодежи психоло-гами? Та же Диляра Теляшева признает, что интерес к терапии у ее ро-весников местами гипертрофирован. «Иногда я вижу, что, увлекаясь, ре-бята начинают вешать на всех вокруг ярлыки вроде «абьюзер» и «мани-пулятор», перестают общаться с родителями и как будто боятся жить. Единственным защищенным местом им кажется кабинет психолога». «Если слишком рано начать опираться на чужие мозги, то это может войти в привычку, человек утратит собственный навык преодоления проблем, — считает Локтионов. — К психологу нужно идти, когда ты сам пробовал решить проблему и не получилось. Тогда ты знаешь, что тебе ждать от терапии, и используешь ее как инструмент, а не создаешь себе единственную духовную опору». У Страхова мнение другое: «Нам кажет-ся, что существует некий идеал психологического здоровья, которого можно достичь, вроде спортивной формы. Конечно же, это не так. Чело-век обращается к специалисту в определенный момент жизни и с опреде-ленным страданием, и никто другой не может указать, правильно это или нет. Можно сказать: обратись к тренеру, к репетитору. Но с вопроса-ми душевного состояния так нельзя. Ведь как правильно, никто не знает». Задаю вопрос своей дочке и ее друзьям: помогает ли им психология быть счастливее? Ответ единодушный — однозначно.